БЛОГ ДЛЯ МОИХ УЧЕНИКОВ

БЛОГ ДЛЯ МОИХ УЧЕНИКОВ

Лингвистические сюжеты



Среди множества сайтов о русском языке одним из самых авторитетных и популярных является сайт



Представляю вашему вниманию познавательные и увлекательные лингвистические сюжеты рубрики ЛИКБЕЗ ОТ "GRAMMA.RU". 

МОНСТРЫ В ТРАНСЕ

Если часто употреблять какое-нибудь сильное, эмоциональное слово, то оно, как известно, теряет и для говорящего, и для слушателя большую часть своего значения. А в русской речи такие слова звучат постоянно: кругом "монстры", все "в шоке" и "в депрессии", включая томных сериальных героинь и цветущих телеведущих.

Многие из нас уже забыли, что на самом деле – значат такие, порядком обтрепанные ежедневными разговорами, слова. Например, «шок» – это медицинский термин, а вовсе не синоним «удивления», изумления» или, тем паче, «восторга». Термин «шок» обозначает тяжелое расстройство функций организма вследствие физического повреждения или психического потрясения. Поэтому радостные восклицания «Я в шоке!» героев «Квартирного вопроса», вошедших в свои отремонтированные апартаменты, кажутся страшной нелепостью.
То же самое относится к выражению «быть в депрессии», которое стало в последнее время чуть ли не самой распространенной светской отговоркой: «Наташа в гости не придет – у нее депрессия». Часто еще добавляется, какая именно депрессия, согласно текущему времени года – зимняя, весенняя, летняя или осенняя... Причем психиатров-самоучек, которые ставят себе и другим подобный диагноз, не смущает тот факт, что депрессия не может быть вызвана дождем, а также не может длиться пару часов или в течение рабочей недели, испаряясь к выходным. Депрессия – это угнетенное, подавленное психическое состояние, спровоцированное, как правило, каким-либо неврозом. Перед тем, как врач точно установит, что человек страдает именно депрессией, такое безобразие должно беспрерывно продолжаться не меньше месяца. Иначе речь идет о банальном плохом настроении, сплине, тоске, скуке или головной боли.

Кстати, раньше, в XVIII-XIX веках, именно мигренями дамы из общества оправдывали свое недоброе расположение духа или нежелание куда-либо идти, что-то делать. Тоже, конечно, преувеличение, но по сравнению с нынешней повальной «депрессией», звучало это менее трагично и более правдоподобно.

Однако наиболее диким кажется популярный сейчас оборот «быть в трансе». Почему-то большинство русскоговорящих людей представляют себе такое состояние как вялое, апатичное, но в чем-то даже философское. Человек в трансе, по мнению тех, от кого мне довелось услышать эту фразу, – это временно разочарованный в жизни мыслитель, лежащий на диване и думающий о смерти. Этакая смесь Байрона с Обломовым. Но если бы мои собеседники заглянули в Толковый словарь, то без труда обнаружили бы, что состояние транса характеризуется повышенным нервным возбуждением с потерей самоконтроля, а также помрачением сознания при гипнозе или экстазе. Ничего общего с апатией и думами о вечном, которые многие современники приписывают себе в моменты обычной скуки.
К ряду таких же изначально «страшных», но прирученных русским языком слов относится и «монстр». Происхождение у него, правда, не медицинское, а книжное, но появился «монстр» в нашей речи тем же путем, что и остальные «кошмары» - из английского языка. Теперь нередко можно встретить выражения вроде «Кобзон – монстр российской эстрады». Имеется в виду, конечно, артистическое долгожительство певца. Но буквально эта фраза аналогична утверждению, будто Кобзон на сцене – урод и страшилище. Потому что значение у слова «монстр» исключительно такое.
Как и почему чудовища, герои американских фильмов ужасов, превратились в нашем сознании в аксакалов, непонятно. Возможно, причина в картине Спилберга «Парк Юрского периода», где динозавры впервые были показаны так натуралистично и пугающе. После этой ленты игрушки, изображающие древних ящеров, стали любимой забавой мальчишек наряду с фигурками вымышленных чудовищ – вампиров, гоблинов, инопланетян. Для всей этой пластмассовой серии у детей начала 90-х появилось общее название – «монстрики».
Хотя Кобзона такое объяснение вряд ли утешит. Все-таки можно подобрать для образного описания карьеры исполнителя другое слово – даже «мамонтом» и «динозавром» слыть, по-моему, приятнее, чем монстром.

Точно так же легко подобрать замену английским заимствованиям и в случаях мнимой депрессии, транса и шока. Например, говоря о тоске, крайнем возбуждении и изумлении. Важно помнить, что чужестранные слова не должны вытеснять все уже имеющиеся родные. Тем более, когда их точное значение известно совсем немногим.
Кстати, говоря о неверном употреблении латинских терминов, нельзя не вспомнить и о самой навязчивой ошибке последнего десятилетия, о путанице со словами «патронаж» и «патронат». Однажды мы уже писали о принципиальном различии между ними, но, судя по количеству официальных заявлений, начинающихся с фразы «Мероприятие проходит под патронажем Президента», стоит сказать о них еще раз. В случае, когда речь идет о содействии, руководстве, покровительстве и постоянном наблюдении, следует употреблять термин «патронат». А «патронаж» - это всего лишь оказание медицинской и лечебно-профилактической помощи на дому, например, новорожденным и некоторым категориям больных. Сомнительно, что глава государства, а также губернаторы и разнообразные комитеты и министерства будут непосредственно заниматься такими делами...
Алла Шарандина

ДВОЙНУЮ ПОРЦИЮ ИСКУССТВА НЕ ЖЕЛАЕТЕ? 

Чтобы вытащить из дома современного зрителя, пригревшегося на мягком диване перед телевизором, организаторы различных культурных программ и мероприятий идут на всевозможные ухищрения, в том числе и лингвистические. Потенциального посетителя выставки или концерта пытаются привлечь странными, но пышными названиями этих мероприятий – «праздничный гала-концерт», «уникальный шоу-показ», «акционистский перформанс»...
http://www.gramma.ru/pics/0.gif    Новое слово в артистическом словаре робко пытаются, таким образом, представить как обозначение для «нового слова в искусстве». А, как известно, новое – это зачастую хорошо забытое старое. Или просто ошибка.
    Особенно верны эти утверждения в отношении языка. Например, «шоу-показы», которые устраивают теперь некоторые российские парикмахеры, стилисты и модельеры, ничем принципиальным от принятой в советской годы «демонстрации одежды и причесок» не отличаются. Разве что неправильным названием. Шоу-показ – слово вымученное, придуманное двоечниками, которым хочется, однако, дать всем понять, что они владеют иностранным языком и знакомы с международными терминами. Но если знать, что show по-английски уже само по себе значит «показ», «демонстрация», то подобное сдвоенное название вряд ли слетит с губ.
    Ну а для тех, кто в действительности знаком с международной терминологией в модной и косметической индустрии, вопрос о «шоу-показах» вообще не стоит. Они употребляют французское слово дефиле ("вереница, шествие, смотр, показ, парад"), принятое и понятное во всем мире на протяжении последнего полувека.
    К нелепым «культурным» словообразованиям с продублированным значением можно еще отнести такие названия профессий, с гордостью напечатанные на афишах и визитках, как «арт-художник», «шоумен-ведущий», и – честное слово, однажды не поверила своим глазам – «дизайнер-оформитель».
    Однако было бы неверным считать, что манера придавать названию артистического занятия дополнительный вес и значительность за счет прибавления к нему через дефис иностранного аналога появилась только в последние годы, во время всеобщей увлеченности американизмами. Достаточно вспомнить о привычном теперь, но оттого не менее смешном по сути словосочетании «режиссер-постановщик», которое возникло в русском языке довольно давно. Многие представители творческих профессий всегда стремились к пышным наименованиям своей деятельности. В отличие от, допустим, скромных преподавателей или медицинских работников. Последние вряд ли когда-либо станут рекомендоваться как «Иван Петрович, доктор-врач». Ведь пациенты, в отличие от галдящей публики, поверят не красивым словам, а репутации доктора. К тому же, судить о величии художников намного сложнее, чем о профессионализме врача – в первом случае так легко ошибиться под воздействием «новых слов в искусстве»...
    Конечно, пустым дублированием смысла грешат и чиновники, изобретающие термины для отчетов и докладов. Одна «сервисная служба» чего стоит! Но все-таки в большинстве случаев это остается прерогативой людей искусства. Именно они, сгущая краски и нагнетая эмоции, рассказывают о «праздничном гала-концерте», в котором им довелось поучаствовать (хотя гала - это уже "торжественный", "праздничный" на всех европейских языках), сообщают о придуманных ими «акционистских перформансах» (тогда как перформанс, то есть в буквальном переводе "представление" и так является частью акционизма – авангардистского искусства устраивания различных акций и представлений), «устанавливают инсталляции» (установки, конструкции)...
    В общем, нас, слушателей, зрителей, посетителей выставок из всех сил хотят сразить наповал. Удивить, ошеломить, изумить, заставить почувствовать себя свидетелем рождения чего-то доселе невиданного в искусстве. И это очень неплохое побуждение. Жаль только, что обычно дальше странных названий такая новизна распространяется крайне редко.
Алла Шарандина

Кем приходится нашему тыну двоюродный плетень?
Термины родства

       Термины родства - одни из старейших слов в любом, пожалуй, языке. И достаточно сравнить поразительно похожие друг на друга русское слово мать (мн. матери) с латинским mater, немецким mutter, английским mother, французским mere, чтобы осознать общность происхождения всех индоевропейских языков. Члены индоевропейской языковой семьи состоят друг с другом в родстве той или иной степени - более близком или более дальнем. То же самое можно сказать и о человеческой семье. Каждый из нас благодаря таким разветвленным семейным связям со временем приобретает уйму разнообразных родственников: отец и мать, сын и дочь, брат и сестра, дедушка и бабушка, внук и внучка, муж и жена, тесть итеща, свекор и свекровь, дядя и тетя, племянник и племянница, кум и кума, сват и сватья, свояк и свояченица, зять и невестка, шурин и деверь,сноха и золовка… И все они - родня, свои люди. "Что за счеты, что нам считаться?! Свои люди - сочтемся", - гласит старинная пословица. "Хоть наследства и не делить, а все надо своими счесться", - противоречит ей другая. "А ну, сочтемся своими: бабушкин внучатный козел тещиной курице кем пришелся?" - зубоскалит третья. За "внучатного козла", может быть, кто и ответит, а вот "расчесть", какой родней брату жены приходится, например, жена брата, смогут, скорее всего, не слишком многие. Итак, попробуем разобраться в этих сложных родственных связях.
      Дядя и тетя - брат и сестра матери или отца. "У тетки баловень племянник, а у дяди племянница", - замечает народная мудрость.

      Племянник и племянница - сын и дочь брата или сестры. Внучатными (или внучатыми) племянниками называют внуков брата или сестры. Кстати говоря, внучатные родственники - это любая родня в третьем колене, троюродная: внучатным братом могут назвать сына двоюродного дяди. В сравнительно недавнюю эпоху прибавились к этим исконно русским терминам родства французские по происхождению слова - кузен и кузина, обозначавшие двоюродных брата и сестру, а также любых дальних кровных родственников в одном колене. 

      Кум и кума - крестные родители по отношению к родителям крестника, самому крестнику и друг к другу. "Кума да кум наставят на ум", - гласит русская пословица. Иногда кумами (иначе - крестовыми братьями и сестрами, побратимами) называют себя люди, обменявшиеся нательными крестами в знак дружеской любви. 
      Тесть и тёща - это отец и мать жены.

      Свёкор и свекровь - родители мужа. 

      Сват и сватья - родители одного из супругов по отношению к родителям другого супруга. Не слишком ближнее родство - недаром говорят в народе: "Сват, не сват, а денежки не родня!".

      Свояк - муж жениной сестры, а свояченица - сестра жены. И так бывает - "свояк свояка попрекает: кто первый задумал жениться".

      Невестка - замужняя женщина по отношению ко всем без исключения родственникам ее мужа (матери, отцу, братьям, сестрам, женам братьев и мужьям сестер), а сноха - лишь жена сына по отношению к его отцу, своему свекру. Сношеницами называли в некоторых говорах жену деверя или жен двух братьев по отношению друг к другу.

      Зять - муж дочери ("Одно дитя роженое - дочь, а другое суженое - зять); муж сестры; муж золовки.

      Деверь - брат мужа, а золовка - сестра мужа. "Первая занозушка - свекор да свекровушка; другая занозушка - деверь да золовушка", - вздыхали иногда молодые невестки.

      Шурин - брат жены. Помните, у Высоцкого: "Послушай, Зин, не трогай шурина - какой ни есть, а все ж родня"…

      Тем, кому удалось разобраться в хитросплетениях родственных связей, легко будет и разгадать фольклорные загадки, напечатанные В.И. Далем в сборнике "Пословицы русского народа":

  • Шуринов племянник как зятю родня?
  • Шли по дороге две матери, две дочери да бабушка с внучкой - а сколько их всего человек?
  • Шли муж с женою, брат с сестрою да кум с кумою; нашли полтора хлеба. Сколько каждому досталось?
  • Шли теща с зятем, муж с женой, бабка с внучкой, мать с дочкой да дочь с отцом. Сколько их всего было?
  • Сын моего отца, а мне не брат - кто это?